В один из своих приездов в Латвию из Канады в 1996 году Вайра Вике-Фрейберга давала радиоинтервью. Ведущий спросил: “Многие латыши за рубежом видят в тебе будущего президента Латвии. Ты готова занять эту должность?” Последовала длинная пауза, а потом прозвучал решительный твердый ответ: “Да! Я бы смогла”.
Вайра Вике-Фрейберга: беженка. репатриант. Президент
Рига. Детство
Вайра родилась в 1937 году в Риге. Крещена в Домском соборе. Имя для нее выбрала мать, Анне-Мария Раньке. Ожидая ребенка, она зачитывалась книгами Яниса Веселиса – мифы, легенды, предания о дочерях солнца. Ей очень хотелось, если родится девочка, назвать ее именем одной из героинь – Кайра, что значит “соблазнительная”. Но набожной лютеранке это показалось очень уж вызывающим. Потому выбрала близкое по звучанию имя – Вайра.
Чудом не потерялись детские фотографии – и девочка с серьезными глазами глядит на нас и сейчас. Ее отец, моряк Карлис Викис, трагически погиб в море. Вайра его не помнила, но, выйдя замуж, сохранила свою девичью фамилию, присоединив к ней фамилию мужа. И сына назвала именем своего отца – Карлис…
Дядя Вайры, Вилис Викис, погиб в болотах под Волховом.
Первую свою книгу “Солнечные дайны” она посвятила отцу и дяде.
Когда девочку увозили на чужбину, ей не было и семи. Но эти годы оставили такой след в душе ребенка, что все долгое нелегкое время эмиграции она испытывала сильнейшее притяжение родины.
И по сей день она помнит войну: страх во время воздушных налетов, чувство голода в последние месяцы войны в Германии, слезы и тревогу матери. И вместе с тем будто документальное кино смотрит и видит ясно, четко: блестящие от солнца лужи на Лачплеша, у дома, где они жили, запах сирени, аллея акаций в парке Саласпилсского предместья…
В 44-м, в дни, когда Красная Армия вот-вот должна была взять город, они бежали. В руки Вайре дали чемоданчик и велели беречь как зеницу. В нем были не игрушки, не книжки, а пеленки восьмимесячной сестренки и несколько кусочков мыла.
С потоком беженцев они устремились к Курземе и угодили прямо в так называемый курземский котел, внутри которого оказались приблизительно 200 тысяч немецких и латышских солдат да с полмиллиона местных жителей и беженцев.
Им повезло: они попали на один из последних кораблей, отплывавших из Лиепаи.
Лагерь беженцев в Любеке. Дипиши
Там в 45-м она пошла в школу. Пристанищем для сотен тысяч латышей служили тогда около четырехсот лагерей, в самых крупных были школы, где обучение велось на латышском языке.
Вайра росла бойкой, своенравной. Читать научилась в четыре года, поэтому в первом классе ей было скучно. Перевели во второй – трудно. Единственной усладой было чтение: она прочитала драму Райниса “Огонь и ночь”, сказки Карлиса Скалбе, знаменитый латышский народный эпос “Лачплесис”. Тогда и зародился интерес к устному творчеству своего народа – впоследствии это станет ее призванием, любовью на всю жизнь.
В школе Вайра узнала новое слово – дипиши. Дипиши – это она, ее мама, отчим, друзья, все, кто живет рядом. Странное это слово образовано было от аббревиатуры DP – di-pi, deplaced persons, – перемещенные лица. Странно и страшно – не люди, а перемещенные лица…
Сначала беженцам казалось, что их скитальческая жизнь продлится недолго, и они вернутся на родину. Но у Запада после войны хватало проблем, западным европейцам нужно было залечивать собственные раны. Приходилось полагаться только на себя.
Однажды в лагерь приехала некая комиссия: искали рабочих для строительства электростанции в Марокко. Отчим Вайры увидел в этом возможность спасти семью (у Вайры родился братишка) хотя бы от холода – Африка все-таки, да и от голода тоже.
Марокко. Уроки французского
Весной 1949 года они перебрались в Марокко и прожили там пять лет. Но вот беда: латышской девочке в Марокко учиться негде, там нет ни лагерей беженцев, ни культурных центров, там вообще не знают, что есть такая земля – Латвия. Вайру отдали во французскую школу, и это при том, что языка тогда она не знала. Но – вот везение! – поблизости жила русская аристократка, которая согласилась давать девочке уроки французского. Как они понимали друг друга? Выручил немецкий: у русской учительницы на далекой родине когда-то давным-давно была не только французская, но и немецкая гувернантка. Вайра же немецкий успела выучить в лагере.
Так было положено начало блестящему образованию будущего президента Латвии. Поскольку французский с помощью своей русской учительницы она одолела довольно скоро, ее приняли в колледж для девочек в Касабланке. Она даже стала там первой ученицей. Получала в награду книги и несказанно этому радовалась: денег на них в семье не было. Должно быть, с тех пор книга для нее – и лучший подарок, и собеседник, и окно в мир, а чтение – любимейшее занятие в свободное время.
Именно в Марокко в неполные 16 лет Вайра написала свою первую статью, которая называлась весьма примечательно: “Страна, где Латвии не знают”, да и подзаголовок был не менее любопытный: “Марокко: две страны. Письмо Латвии из Касабланки”. Вайра отправила ее в газету латышских беженцев, выходившую в Германии. Статью напечатали.
В Марокко между тем жить становилось все труднее и опаснее, набирало силу движение за независимость, участились случаи убийства европейцев. Решили ехать в Канаду. Оформлять многочисленные документы и общаться с чиновниками пришлось юной Вайре: она единственная в семье знала французский.
Канада. Становление
Канада встретила их отнюдь не с распростертыми объятиями. Переселение вовсе не означало ни улучшения их социального статуса, ни повышения жизненного уровня. Все снова зависело от них самих.
Они прибыли в Торонто, где говорили по-английски. Самостоятельно выучив несколько английских слов, Вайра рискнула поступить кассиром в коммерческий банк. Днем работала, по вечерам осваивала язык в средней школе. Да еще ухитрялась брать дополнительную работу, чтобы практиковаться в английском.
Девушка от природы была очень одарена – это несомненно. Но она была еще и удивительно трудолюбива и настойчива. Вайра так хотела учиться в университете, что сдала экстерном выпускные экзамены за 13-й класс средней школы. И поступила в университет семнадцати лет отроду! Это был нелегкий путь. На стипендию она рассчитывать не могла, ее давали только тем, кто пришел из “нормальной” школы. Приходилось совмещать учебу с работой. Кем только она ни была: дежурной воспитательницей в частной школе, переводчицей с испанского (и этот язык она выучила самостоятельно!), сортировщицей писем на почтамте, давала и уроки французского… Но своего добилась: получила степень бакалавра на так называемом общем курсе Торонтского университета и записалась на факультет клинической и экспериментальной психологии.
В латышскую эмигрантскую среду Канады Вайра входила тяжело. Она говорила по-латышски, но, по мнению старшего поколения эмигрантов, далеко не безукоризненно. Не училась она и письменному латышскому (а где ей было учиться?), что тоже вызывало скрытое недовольство. Первая значительная встреча с молодежным обществом произошла через год после приезда в Канаду: вместе с несколькими десятками молодых латышей и латышек она прошла конфирмацию в церкви св. Андрея.
1960-й год – поворотный в судьбе Вайры. Она начинает работать по специальности: клинический психолог в психиатрической больнице в Торонто, позднее ассистент и лектор одного из монреальских университетов.
В этом же году Вайра выходит замуж за Иманта Фрейберга. Их судьбы удивительно схожи: детство в Риге, бегство из нее в 44-м, лагерь беженцев в Германии. Они могли разминуться: последующие пять лет Имант провел во Франции, а Вайра – в Марокко. Но судьбе было угодно, чтобы в один год оба оказались в Канаде… Встреча состоялась – и любовь тоже. Забегая вперед скажу: супруги вырастили двух замечательных детей – сына и дочку.
Хлеб не бывает без корки, говорят латыши. Нет худа без добра, вторят им русские. Достаточно утомительны международные конференции и форумы, но ученым всего мира они позволяют лучше и ближе узнать коллег и суть их научных изысканий, да и себя показать. Профессор психологии Вайра Вике-Фрейберга и профессор информатики Имант Фрейберг с этой целью объездили чуть ли не весь мир. Всюду встречались с представителями латышской диаспоры. И они воспринимали Вайру по-разному.
Профессор психологии и фольклорист, исследователь латышских дайн – сплошной вызов общепринятому представлению об ученой даме, как правило строгой и неприступной. Вайра же обаятельна, привлекательна, иронична и коммуникабельна, говорит образно и доступно. Отмечу последнюю деталь, связанную с ее детством. Почему именно латышские дайны стали предметом ее научного внимания? Она как-то сказала: “Народный обычай, красота родной речи, живое движение слова впитаны с молоком матери. Потому-то я так рано ощутила потребность сохранять это устное наследство… Я нередко думала, что нищее детство было моим богатством”. Парадоксальное высказывание, но это не просто “фигура мысли”: сказки, народные притчи, дайны какое-то время заменяли игрушки, веселые беззаботные развлечения, которых не было и которые так необходимы ребенку. И девочка очень скоро почувствовала, что это неплохая замена.
Снова Рига
Возвращение на родину для каждого эмигранта – эмоциональное потрясение. Вайра приехала в Ригу в 1969 году. В 1973-м она привезла на родину мужа, сына и дочку. И тут же попала в число “опасных” в эмигрантской среде: как же, зачастила в коммунистическую Латвию. Она даже с мамой поссорилась, когда та спросила в лоб: “Доченька, это правда, что ты коммунистка?”
Через семь лет после этого родители Вайры все-таки приехали в Советскую Латвию – родным могилам поклониться, родственников повидать.
Жизнь менялась. Профессора Вике-Фрейбергу стали признавать в писательских и академических кругах Латвии. И в 1998 году именно ее пригласили на должность директора недавно созданного института Латвии. И она вместе с супругом возвратилась в Ригу на постоянное жительство. Но еще год оставалась канадской гражданкой.
Собственно, ее активная общественная жизнь в Латвии началась задолго до этого. В конце 1994 года Латвийский фонд культуры пригласил ее на вручение премии Спидолы. Она выступила с докладом. Резонанс был ошеломляющий. То ее выступление многие политологи не зря считают своеобразным дебютом на авансцене политической жизни страны. Ее речь взволновала Латвию, она была услышана за океаном. Одна нью-йоркская газета опубликовала доклад под заголовком: “Уж такие мы есть, и тут ничего не поделаешь”, а подзаголовок был такой: “Вайра Вике-Фрейберга о латышах, Латвии, о вере, надежде, любви”. Она посмела тогда сказать: “Недостаточно только заменить верхушку пирамиды… Смены правления и строя недостаточно – необходимо меняться и самому народу” . Она образно пояснила свою мысль: “Те же самые раки в другой корзине останутся теми же раками, и никем иным”. Первый раз представитель латышской диаспоры за рубежом откровенно сказал то, что думал: все несуразности в жизни постсоветской Латвии убрать можно, и делать это нужно сообща, надо только захотеть и не ждать указаний сверху.
В 1997 году она снова в Риге – принимает участие в конференции “Латыши и национальное самосознание”. И опять страстно и убежденно говорит о принципах государственного и национального мышления, о диалектике взаимоотношений государства и гражданина: “Насколько же необходимо, чтобы каждый в нашем народе научился ценить человека в себе и других…”
Выборы
И все-таки избрание Вайры Вике-Фрейберги президентом Латвии для многих было шоком.
17 июня 1999 года заседание Сейма началось в девять утра, а закончилось за несколько минут до полуночи. Сначала все шло по заранее разработанной схеме: голосовали за выдвинутых партиями кандидатов. Страсти кипели нешуточные. Но ни один не набрал нужного числа голосов. Тогда президиум объявил о следующем туре, в который для голосования предлагалась и Вайра Вике-Фрейберга. Ее выдвинули три партии: Народная, социал-демократы и “Свободе и Отечеству”. В борьбу с ней вступили два человека. Она получила 53 голоса из ста – необходимое большинство. Вся страна прильнула к телевизорам: шла прямая трансляция. Заметили некую заминку: новый президент поднялась, взяла в руки сумочку и направилась было к трибуне, но сидевшая рядом дама что-то страстно зашептала ей – как стало ясно потом, она пыталась заставить ее положить сумочку на кресло. Госпожа Президент сумки не отдала, так и вышла с ней на трибуну.
Деталь вроде бы пустяковая, мелочь. Другая бы послушала более осведомленную в вопросах придворного этикета соседку. Но и в этом пустячке – характер президента. Упрямство? Нет. На пресс-конференции, помню, мы все допытывались у госпожи Вике-Фрейберги, что такого ценного было у нее в сумочке. Она ответила: “Вышитый серебром лиелвардский пояс. Он мне очень дорог”. Да, и в эту ответственнейшую минуту ее дайны были с ней.
Биографию бывшего президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги в период до ее выхода на латвийскую политическую сцену нередко изображают в масс-медиа как трудный путь сиротки и ребенка беженцев к месту под солнцем, к уважению и славе. Но тяжелые переживания детства и непрерывный труд – лишь часть ее многогранной личности. В эту пятницу, 1 декабря, экс-президент отмечает свое 80-летие, а LTV сняло о ней документальный фильм.
Когда мать Вайры еще ждала ее появления на свет, погиб в аварии на судне глава семьи Карлис Викис - моряк. Девочку он не увидел. Но раннее детство выдалось для нее благополучным: мать сочеталась вторым браком с Эдгаром Хермановичем, и отчим заботился о падчерице, как о родной. Затем родилась и ее сестра Марите.
Всё резко изменилось в годы Второй мировой, а переломным моментом стало отплытие семьи 1 января 1945 года из Лиепаи в Германию - на одном из последних еще курсировавших кораблей, которые в море торпедировали один за другим, вспоминает в фильме Вайра Вике-Фрейберга. Трупы погибших выносило волнами на берег близ Ницы, и ее бабушка из Дуники ездила на лошади туда, всматривалась в лица, опасаясь за судьбу родных.
Они уцелели в плавании, но не прошло и месяца, как в семье случилось несчастье.
«24 января, в день рождения папы, умерла сестричка. Тремя днями позже, 27-го, в день рождения мамы, мы ее похоронили. Когда говорят, что дети ничего не понимают, не скорбят - это абсолютные глупости! Мне тогда было только семь лет, и я очень горевала.
И еще чувствовала себя виноватой, «неправильной». Ведь их общий ребенок умер, а я осталась. И жизнь в те месяцы казалась невыносимой», - вспоминает экс-президент.
Условия в лагере для перемещенных лиц, где семья оказалась по окончании войны, тоже были трудными. Но поселенцы устраивали свою культурную жизнь как могли, создавали школы и мастерские.
Те три года жизни Вике-Фрейберги, чьи познания в латышском языке, литературе и культуре сегодня поражают, оказались единственным периодом, когда она училась на родном языке.
Потом было Марокко - приемного отца пригласили туда работать на строительстве электростанции, и там девочка продолжила начальное образование уже на французском. В 1954-м семья перебралась в Канаду, где Вайре, по ее признанию, еще долго не хватало ослепительного марокканского солнца.
После канадской школы был колледж Виктории, степень бакалавра, а затем и магистра психологии в университете Торонто. И много, много работы переводчиком - к тому времени студентка бегло говорила на латышском, английском, французском, испанском и немецком... Одна из друзей семьи Фрейбергов, Байба Рубес, допускает, что пойти учиться на психолога юную Вайру Вике побудили травмы детства.
Некоторое время ВВФ преподавала испанский в колледже для девочек, а в 1960-м стала клиническим психологом в психиатрическом госпитале Торонто. Но ненадолго: продолжила учебу в университете Мак-Гилла в Монреале, одновременно читая лекции в университете Конкордии. Докторскую степень в экспериментальной психологии ВВФ получила в 1965-м, после чего много лет делала академическую карьеру. И предавалась своему увлечению - исследовала латышские дайны.
Foto: Foto: No personīgā arhīva
Вайра, наверное, не стала бы той Вайрой, какой ее знают теперь, если бы не вызвала шквала критики в свой адрес еще тогда, пойдя против течения в латышской диаспоре.
«На Вайру всегда наезжали », - сказал в одном из интервью ее супруг Имант Фрейберг. И началось это задолго до президентства - в организации латышей, где оба молодых эмигранта участвовали. Возникла конфронтация со старшим поколением, которое там «рулило».
«Я заметила, что происходит - это старшее поколение было и правда, простите, они страдальцами были, они ведь всё потеряли. Они собирались вместе и купались в своих бедах»,
Говорит ВВФ. Молодое поколение латышей в канадской эмиграции не было готово бередить старые раны - для него было важно сохранить латышскую общность и научить своих детей родному языку, но одновременно была важна и полнокровная жизнь в мультикультурном обществе того времени. С «правящей в Торонто кликой», желавшей определять, в чем подлинный дух латышскости , у Вайры Вике-Фрейберги вышли серьезные конфликты.
Но с еще большей тревогой старики отнеслись к тому, что ВВФ и ее единомышленники начали поддерживать связь с интеллигенцией в советской на тот момент Латвии. В их понимании это значило «поддаваться влиянию ЧК» и «позволять себя одурачить чекистам», вспоминает бывший президент.
Священник Юрис Цалитис, который тоже жил в Канаде, говорит, что в ее публичных выступлениях в латышских лагерях и на 18 Ноября «проявлялись визионерские способности», которых не было у других эмигрантов. Многие занимались повседневными вопросами, политикой или философией, теологией и чем-то еще, но ВВФ, по воспоминаниям Цалитиса, была присуща «уникальная особенность: она это делала не в техническом виде - она использовала наше культурное наследие как нечто очень актуальное, важное, как востребованный источник мудрости».
Ораторские способности Вайры проявились несколько неожиданно для нее самой. Когда ей было 17, рассказала экс-президент на съемках фильма LTV, был праздник диаспоры - Дни молодежи. В Ниагаре, на стыке США и Канады, чтобы все североамериканские латыши могли участвовать. И ее выдвинули на конкурс ораторов:
«Какой там у меня был латышский - кухонный? Мы только у себя дома, о бытовых вещах и говорили!
Ну, отвезли меня туда, парень по имени Имант Фрейберг отвез. Было состязание. И тут все сочли, что нет никаких вопросов, что я далеко обошла остальных конкурентов, и у меня - первое место. И приятель Мартиньш сказал: вот растет будущий президент!» - говорит ВВФ.
Друг семьи, писательница Мара Залите, рассказала: наполовину серьезно такое будущее Вайре прочили многие, но это не было даже шуткой - тогда это воспринималось как нечто невозможное. Кто бы тогда мог подумать, что эти прогнозы сбудутся. Но в 1999-м пришлось, отмечает Залите, еще долго убеждать, чтобы Вике-Фрейберга вышла в Канаде на пенсию раньше положенного срока и приехала в Латвию - потому что Латвии она нужна...
Родители Байбы Рубес, Бирута и Брунис, изначально были душой латвийской общины в Канаде. На их общих сходках Вайра познакомилась и с будущем мужем Имантом Фрейбергом. Целью таких собраний было сохранить родной язык и культуру для младших, следующих поколений. Но это были еще и полные веселья мероприятия.
«Это как теперь поехать в экскурсию по Гауе. Эти люди создавали для латышского общества среду, в которой расти и цвести. И конечно, было много вечеринок»,
Вспоминает Рубес. 60-70-е в Северной Америке были временем хиппи и жадного интереса к другим культурам. Конечно, это влияло и на латышскую молодежь, живущую там.
«Вайра очень веселая - думаю, это мало кто видел; она общается с подругами, и с моей мамой она говорит о семейных делах, модах, рецептах, заботах, какие только могут быть у жены и матери», - поясняет Байба.
На собраниях латышской диаспоры много пелось, в основном исполнялись народные песни, много и танцевалось. Вайре Вике-Фрейберге нравилось то и другое:
«Она всегда была неординарной личностью, во всех смыслах красивой женщиной, с очень сердечной улыбкой, великолепным чувством юмора», - отмечает ее подруга.
Стремление хорошо одеваться тоже присуще ВВФ - но
в день, когда она была выдвинута кандидатом в президенты, и об этом было публично объявлено, глазам окружающих предстала очень скромно выглядящая женщина: в пестрой летней блузке, туфлях на низком каблуке и без укладки на голове.
В том, что ничто дамское ВВФ не чуждо, нетрудно убедиться, листая семейный альбом. Молчаливо переворачивающий страницы супруг ее только одобрительно хмыкает в ответ на комплименты: «Мы оба посещали спортзал». Вот Вайра в свадебном платье в пол, с пышной юбкой, подчеркивающем талию. Вот в белой блузке с изображением иконы стиля - актрисы Одри Хепберн. Вот в мини-платьице у воды, с детьми... И придя в политику, ВВФ всегда умела подобрать уместный к случаю наряд. Шили ей, кстати, латвийские модельеры.
После ухода с поста главы государства Вайра Вике-Фрейберга наслаждается еще одним увлечением: разводит цветы. Преобладают и в рижской квартире, и в особняке в Иванде любимые сенполии (они же - эсхинантусы, или африканские фиалки). Горшок именно с таким цветком она однажды принесла с прогулки домой, когда в свою бытность в Канаде интенсивно работала - чтобы переводить на него взгляд в минуты особенно сильного утомления.
И вокруг загородного дома теперь - огромные клумбы, на которых чего только нет. Недаром из зарубежных визитов в свое время президент везла семена и клубни. Тут можно обнаружить даже лично Вике-Фрейбергой селекционированную рудбекию.
И заботы теперь соответствующие: то насекомые-вредители объявятся, то капризы природы и погоды подведут, то вот водяные полевки коллекцию ирисов погрызли. И очень хочется посадить уже на обочине проселочной дороги пышный розовый люпин.
16 марта, в день 55-летней годовщины создания латвийской дивизии «Ваффен СС», власти «цивилизованной» Латвии вновь позволили бывшим легионерам прогуляться по улицам Риги и провести митинг у памятника Свободы. Нацистскому сборищу пытались помешать антифашисты, одетые в полосатые робы узников концлагерей. Но бравые стражи порядка покидали их в «бобики» и увезли в полицейские участки. И все-таки старые эсэсовцы остались недовольны: они надеялись, что в их рядах маршем пройдут и представители латвийской верхушки.
Один из бывших легионеров, служивший в противовоздушных частях «Люфтваффе», обиженно выдал журналистам:
Мне хотелось бы, чтобы здесь сегодня были кто-то из правительства. В 44-м они смогли убежать за границу только благодаря нам! А иначе оказались бы в Сибири.
Камешек был брошен в огород самой Вайры Вике-Фрейберги, президента Латвии. Мадам Фрейберга не раз рассказывала журналистам слезную историю, как осенью 1944 года она семилетней девочкой покидала родину на последнем корабле под бомбами советской авиации. Правда, почему ее отчим Эдвард Херманович решился на столь опасное путешествие, президентша предпочитает помалкивать. Это понятно - ни для кого в Латвии не секрет, что семья Вайры находилась в самых теплых отношениях с «немецкими хозяевами». Правда, однажды Фрейберга обмолвилась, что «родители бежали за границу от Красной Армии, не желая потерять свободу». Но за какие именно делишки они могли ее лишиться, известно сегодня только «единомышленникам» вроде старого эсэсовца.
С фигой в кармане
Сегодня президент Латвии действует по старому принципу: «И рыбку съесть, и кости сдать». С одной стороны, мадам, подыгрывая нацистам, позволяет себе высказывания типа: «Мы не изменим сознание тех пожилых россиян, которые 9 Мая будут класть воблу на газету, пить водку, распевать частушки и вспоминать, как они геройски завоевали Балтию». С другой - Вайра Вике-Фрейберга - единственная из глав бывших советских прибалтийских республик, согласившихся приехать 9 Мая в Москву на празднование 60-летия Победы в Великой Отечественной войне.
И наверняка Фрейберга попытается снова протолкнуть свою любимую идею, что для Латвии 9 Мая - вообще не победа над нацизмом, а просто смена немецкой оккупации на советскую. Но о том, что творили ее соотечественники, прислуживавшие гитлеровцам, Вайра точно вспоминать не захочет. Кто знает, может, потому, что чтит память дорого отчима?
Исторический факт
Становлению Советской власти, которую так любит ругать госпожа Фрейберга, в немалой степени поспособствовали знаменитые «латышские стрелки». Именно они стали ядром большевистских революционных сил. Кроме того, латыши охотно шли в ЧК, с энтузиазмом участвовали в расстрелах и по-деловому строили ГУЛАГ. Достаточно вспомнить фамилии: Вацетис, Петерс, Стучка, Лацис, Берзин.
Кстати
* В 1941-1945 годах в Латвии при активном участии легионеров было создано 46 тюрем, 23 концлагеря и 18 еврейских гетто, в которых было истреблено 313 798 мирных жителей и 330 032 советских военнопленных
* Участников военных преступлений преследовали в Латвии до развала СССР. После 1990 года новое правительство Латвии их оправдало и реабилитировало.
* Представляя книгу «Новая история Латвии» Вайра Вике-Фрейберга назвала латышских нацистов героями, а концлагерь Саласпилс, в котором были уничтожены десятки тысяч человек, в том числе семь тысяч детей и подростков, - воспитательно-трудовым лагерем.
ХУ ИЗ ХУ
Латышский легион «Ваффен СС»
* Приказ о создании «добровольческого латышского легиона» Гитлер подписал 10 февраля 1943 года. 24 марта Гиммлер уточнил это понятие, объединив под эгидой легиона всех латышей, проходивших службу в латышских воинских формированиях, включая полицейские батальоны.
* Через «Ваффен СС» прошли 150 тысяч латышских мужчин, каждый из которых присягал в верности Гитлеру. При этом немецкая пропаганда открыто заявляла - в прибалтийских странах живут неполноценные народы, которые годятся лишь для "разведения" рабочей силы.
* Немцы запрещали латвийским легионерам носить руны СС в правой петлице, что означало "неполноценность".
ПО МЕСТАМ «БОЕВОЙ СЛАВЫ»
* Особо латышские легионеры отличились в операции «Зимнее волшебство» в 1943 году. Только в одном Освейском районе было сожжено 183 деревни, расстреляны и сожжены 11 383 человека, из них 2 118 детей в возрасте до 12 лет. 14 175 жителей были вывезены на работы - взрослые в Германию, дети - в Саласпилсский концлагерь.
* «Герои» 19-й латышской дивизии в ходе карательных акций на территории Новгородской и Ленинградской областей расстрелялаи 560 человек в районе Пскова, 250 мирных жителей в деревне западнее Новгорода, в деревне Глухая Ленинградской области каратели загнали в сарай и расстреляли из пулеметов 200 сельчан, а в белорусском городе Порохово - 500. Всего с 18 декабря 1943 года по 2 апреля 1944 года эта дивизия уничтожила 23 деревни и расстреляла почти 2 тысячи человек.
* Латышские формирования в ходе операции по уничтожению варшавского гетто расстреляли 56 065 человек.
* Легионеры карали и соотечественников, чьи родственники ушли в партизаны. Так, в июне 1943 года в деревнях Шкауне, Рундени, Паспене и Брити они расстреляли 224 человека за «помощь русским».
В Латвии близорукость зачастую доминирует над долгосрочным видением, и поэтому страна остается на одном из последних мест в ЕС. Одна из причин заключается в том, что хорошо организованное меньшинство управляет страной в соответствии со своими интересами. Об этом заявила в интервью Delfi TV бывший президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга .
Вайра Вике-Фрейберга занимала пост президента Латвии в течение двух сроков, с 1999 по 2007 год. Сейчас она крайне скептически оценивает нынешнюю ситуацию в государстве. «Мы остаемся одной из последних стран ЕС. Есть сферы, в которых нас опережают даже Болгария с Румынией - например, по качеству дорог. Часто у нас близорукость доминирует над долгосрочным видением», - заявила Вике-Фрейберга. В этом смысле, по ее мнению, вступление Латвии в ЕС пошло на пользу, поскольку поставило страну в определенные рамки и заставило многих мобилизоваться. «После вступления в Евросоюз мы расслабились, появились точки вакуума. Стали появляться новые партии с красивыми целями, но часто они сталкивались с группами, у которых есть узкие интересы, и подчинялись их давлению», - заявила Вике-Фрейберга. По словам экс-президента, в Латвии есть несколько групп интересов, которые действуют за счет других. «Один из предпринимателей в свое время в шутку сказал, что у нас хорошо организованное меньшинство управляет неорганизованным большинством. И, похоже, что большинство не может заставить это меньшинство измениться», - сетует бывшая глава государства.
Отвечая на вопрос ведущего передачи Яниса Домбурса о докризисных «жирных годах», экс-президент поведала, что в свое время она напомнила премьер-министру Латвии Айгару Калвитису (возглавлял правительство в 2004-2007 годах) библейскую притчу. Египетский фараон видел сон, в котором сначала появились семь жирных коров, за которыми появились семь тощих. «Что это означало на самом деле, что это за предупреждение? Калвитис этого не понял. В тот момент было важно снизить инфляцию и дефицит, но Калвитис полагал, что нужно продолжать наслаждаться жирными годами. Для любого политика это был бы тяжелый выбор. Это был вопрос о долгосрочном видении», - заявила экс-президент. Она уверена, что в Латвии не хватает глубокого понимания интересов государства. «Нужно видение того, что такое государство и что такое Латвия. Латыши умеют вместе петь, но не умеют вместе действовать. Это наша слабость, У эстонцев и литовцев в этом смысле дела идут лучше», - жалуется Вике-Фрейберга.
Напомним, в прошлом году в прессе Латвии были обнародованы факты о том, что с подачи экс-президента Вайры Вике-Фрейберги ее бывшие подчиненные выдумали схему, как присвоить подаренные ей, как главе государства, дорогие часы и обмануть следователей Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (БПБК). Известный латвийский журналист Лато Лапса , специализирующийся на разоблачении коррупции в высших эшелонах власти, пишет на страницах газеты Diena, что экс-президент незаконно завладела «подарком» стоимостью 600 латов (около 850 евро). Речь шла о подаренных ей в ходе одного из официальных визитов швейцарских ручных часах Rado. По закону, оставляя пост президента бывший обладатель этой должности обязан оставить все подобные подарки государству. «В июле 2007 года Вике-Фрейберга покинула пост президента, а эти часы как „неисправные“ были списаны и уничтожены. Однако, спустя год эти часы - или очень похожие на них - были замечены на руке Вике-Фрейберги во время одного из торжественных мероприятий», - пишет Лапса. В итоге, выяснилось, что речь действительно идет о тех самых часах, что были вручены президенту в ходе официального визита.
